Инбридинговая депрессия или инбирдинг - этим англоязычным словосочетанием ученые обозначают печальный итог продолжительного близкородственного скрещивания в животном и растительном мире. И этот факт не является результатом кабинетных измышлений, его существование многократно и документально подтверждено.
У рыб внешне он выражается в ухудшении окраски, снижении плодовитости вплоть до полной потери таковой, нежизнеспособности яиц, в плохом (малом) выходе личинок (мальков), деформации скелета, патологии внутренних органов подростков и взрослых экземпляров. Конечно, не всегда во всем подобном виноват инбридинг. К таким же поражениям могут привести и всевозможные неблагоприятные условия среды обитания:
избыток солей тяжелых металлов (в том числе меди),
пестициды,
гербициды и даже шоковые значения температуры и активной реакции воды (рН),
нерациональное однообразное питание, особенно молоди.
Но на первом месте по сложности преодоления в аквариумных условиях стоит все же инбридинг, то есть вынужденное, спонтанное или сознательное спаривание близких родственников.
Фото инбирдинг меланотений
Нередко аквариумист, обнаружив подобный «печальный сигнал», начинает искать причину и винить подряд все и вся, чаще останавливаясь на неподходящих условиях содержания и разведения, оставляя в стороне истинного виновника.
Вот обычная любительская схема развития ИД. Некто раздобыл «рыбок своей мечты» и начал радостно их разводить. Сразу надо сказать: почти наверняка все экземпляры, что он заполучил, - из одного помета, то есть братья и сестры. Хорошо, если ему попали дикари, а не уже разводные особи - F1, F2 и далее (то есть потомство первого, второго и последующих поколений). В дальнейшем разводчик сам произвольно создает пары. Если повезло и гены-носители вредоносной наследственности у подобранной «семьи» не совпадают, может появиться на свет несколько полноценных поколений. Обрадованный любитель оставляет часть мальков себе («на развод»), делая таким образом еще одну ступеньку вниз.
Как тут быть? А нужна всего лишь свежая кровь -от рыб других популяций, других разводчиков (причем, весьма желательно -«из других городов и весей»), а еще лучше - из природных водоемов, то есть от дикарей. Между тем последних профессионалы-то как раз и не жалуют. Для них поначалу надо создавать условия, близкие к естественным, или ждать, пока рыбы адаптируются, свыкнутся с душной нитратной атмосферой нездоровых домашних водоемов с подолгу несменяемой водой. Еще они приносят с воли всякие «дикие» болезни, которыми легко заразить всю остальную живность, значит, нужны карантин и, скорее всего, немедленное лечение. А на такие подвиги решается только истинный любитель, разводчику надо зарабатывать, и вся эта дополнительная канитель ему ни к чему.
Фото инбирдинг меланотений
Есть и еще методы. К примеру, из каждого помета оставлять себе по десятку, растить до созревания и составлять пары уже из разных, по возможности, отдаленных пометов. А еще лучше, если эти пары будут создавать сами рыбы, почему так - разъяснится далее.
Подобные меры в некоторой степени спасают положение. А как с этой проблемой обстоят дела там, в природе? Почему «свободные» популяции не страдают от инбридинга?
После ряда проведенных специалистами исследований и наблюдений выяснилось, что рыбы инстинктивно избегают близкородственного скрещивания (инцеста). Они, оказывается, и в аквариуме-то худо-бедно пытаются это делать. Возможно, как раз в этих попытках кроется ответ на необъяснимое, казалось бы, нежелание нереститься отдельных пар, составленных самим любителем.
Специальные опыты (K.A.Arnold, 2000) показали, что наши любезные радужницы, а именно самки, узнают своих близких родственников аж до третьего колена, причем дифференцируют степень этого родства. Так, они отличают своих сестер-братьев от «неполных» родственников, то есть кровников только по самцу или самке, а неполных - от вообще неродственных.
На просторе самки даже корректируют свое поведение в стае. Они стараются держаться рядом с наиболее родственными самками и, напротив, в отношении самцов, норовят проводить больше времени («общаться») с неродственными. Таким способом самки стремятся удержаться от инцеста.
Фото инбирдинг меланотений
Рыбы демонстрируют эти способности и в лабораторных условиях. Выяснилось, что поведенческие предпочтения сохраняются длительное время и проявляются вновь даже после двухмесячного раздельного содержания, иначе говоря, рыбы узнают друг друга. Как это происходит, доподлинно людям не совсем понятно. Возможно, здесь срабатывает как визуальная, так и химическая (гормональная?) память, к примеру, запах родной «детской» стаи, да и все те же пресловутые феромоны... Причем оказалось, что определенно в таких вопросах более щепетильны самки; самцы к контактам с близкородственными партнершами как-то безразличнее, терпимее.
На свободе это происходит примерно следующим образом. Зрелый самец выбирает на свой вкус прибрежный участок, пригодный для нереста, и охраняет его, отгоняя конкурентов и посторонних и ожидая посещения дамы сердца.
Самка, готовая к нересту, покидает стаю, приходит к самцу, «обнюхивается» и, если он ее устраивает, мечет икру, или же уходит к другому партнеру. Все просто. Здесь же может произойти и противодействие со стороны самца, если что-то не так.
В неволе, в стесненной обстановке нерестовика, понуждаемые коварными приемчиками аквариумиста (раздельное содержание и обильное кормление, перепады температуры, свежая вода, изменение длительности светового дня и пр.) и напором гормонов рыбы подавляют природное стремление избежать инцеста, и мы получаем инбридинг.
Обойти совпадение, стечение вредоносных генов в некоторой степени помогает тщательная выбраковка подросшего помета, хотя мы можем это сделать только по внешним признакам: искажение формы тела и плавников, ухудшение окраски, в какой-то мере даже и особенности поведения. Отбором, собственно, и занимаются по мере сил любители и рыборазводчики.
Я, наверное, не взялся бы рассуждать об инбридинговой депрессии, если бы не прекрасная иллюстрация этого явления, любезно предоставленная мне немецкой фирмой Glaser.
Фото близкородственное скрещивание меланотений
В конце 2012 года я получил от этого известного экспортера экзотических рыб шесть подростков, поименованных отправителями как Melanotaenia splendida inornata Flat Rock Creek («ручей Плоской Скалы») -три самца и три самки. Размер (около 6 см) и возраст позволяли определить пол. Вскоре стало заметно, что три (!) из новоприбывших имеют явные признаки ИД, выраженные в деформации скелета. У одного самца хвост оказался «пережатым», а его верхняя лопасть - укорочена. У одной из самок просматривался небольшой двойной сколиоз. А еще один самец явил собой некую загадку.
Кроме явного кифосколиоза согнувшего его в дугу, рыба резко отличалась от остальных окраской. Правда, поначалу у этого экземпляра просматривались продольные красноватые полосы и розоватость плавников, а деформация позвоночника не была столь явной, однако по мере взросления и роста краснота полностью исчезла и рыбка стала совершенно синей и искривленной. О том, что там у себя в рыборазводне сотворил немецкий любитель радужниц, можно только догадываться. Не исключено, что он сознательно скрестил свою инорнату с какой-то очень синей радужницей, чтобы прервать цепь инбридинга, «обновив» кровь. Или же сбор икры (мальков) был произведен в общем аквариуме, где кроссбридинг (скрещивание разных видов) происходил спонтанно.
Однако синий самец явно не считал себя ущербным. Он вовсю конфликтовал с лидером группы и смело участвовал в нерестах, происходивших время от времени в общем аквариуме, пристраиваясь третьим к нерестящейся паре.
Самец же с деформированным хвостом вел себя индифферентно, в конфликтах не участвовал, в брачные игрища не встревал. Он вообще отставал в развитии и в обретении взрослой окраски. Возможно, инбридинговая депрессия сказалась тут не только на форме тела и плавников.
В принципе, Melanotaenia splendida (меланотения великолепная) очень широко распространена в Австралии. Причем надо отметить, что отдельные освоенные ею водные участки были надежно отделены друг от друга на протяжении тысячелетий, что привело к образованию подвидов, близких генетически, но имеющих различия, позволяющие их выделять. Мало того, обособленность отдельных водоемов (рек, речек, ручьев) даже в пределах подвидов создала заметно отличающиеся цветовые вариации, за опознанием которых снова приходится обращаться к уже известным генетическим характеристикам (шаблонам) подвида, благо ихтиологи эту методику неплохо отладили за последние годы.
Фото самец меланотении
Вид Melanotaenia splendida разделился сегодня на четыре подвида: Melanotaenia splendida splendida - из водоемов и рек восточного побережья Австралии, Melanotaenia splendida rubrostriata - краснополосая из южной части Новой Гвинеи, Melanotaenia splendida tatei - пустынная сплендида из центральных районов страны и наша Melanotaenia splendida inornata, обитающая в реках, впадающих в Арафурское море и обширный залив Карпентария на севере материка. Поскольку этот район расположен примерно на 7-17° южной широты, то есть почти что на экваторе, инорнату можно смело считать тропической рыбой.
Природные параметры вод ее обитания таковы: температура 10-40°С (правда, согласно другой информации, рыбка якобы способна выдержать не более 36°С); рН = 4,6-8,5; общая минерализация до 220 мкСм, хотя в аквариумных условиях свободно живет и размножается и при 450-600 мкСм с высокой карбонатной составляющей -проверено на мытищинской водопроводной.
Melanotaenia splendida inornata - старожил австралийской аквариумистики. Ее первое описание датируется 1875 годом (Castelnau) под именем Aida inornata. A свое нынешнее имя она получила от АПепа в 1980 году. За прошедшее столетие рыбка переименовывалась несколько раз.
Латинское имя inornata можно перевести как «украшенная», однако австралийцы зовут ее Chequered Rainbowfish. Английский глагол chequer означает «графить в клетку», есть у него и другое значение - «пестрить», т.е. получается как бы «разграфленная в пеструю клетку». В русском варианте, на мой взгляд, ближе всего подошло бы «пестроклетчатая радужница». А где же эти «клетки»? У рыбки крупная чешуя, и каждая цветная, словно обрисована, выделена так, что бока словно разграфлены в косую и прямую клетку. Более того, ткань мембраны спинного, хвостового и анального плавников сплошь испещрена красными, оранжевыми и желтыми пятнами, а темные лучи, словно линии, их разделяют, и это тоже похоже на клеточки.
Вот как описывает окраску инорнаты австралийский специалист по радужным рыбкам Адриан Таппин.
«Основной цвет тела -от оливкового до желтоватого с белой грудью. Чешуя на боках тела с пурпурным оттенком. Средне-боковая полоса насыщенно-желтоватая в передней части и синевато-зеленая или коричневато-зеленая - на хвостовом стебле. Другие полосы на теле желтые или красные. Пятно на жаберной крышке оранжевое или красное. Спинной, хвостовой и анальный плавники в красную или желтую клетку или оранжево-желтые с яркими красными пятнами на мембране и с тусклым черным краем.
Самки имеют чередующиеся длинные желтые и серебристо-серые полосы вдоль тела. У них также с возрастом может появиться клетчатость на спинном и анальном плавниках».
Я не хочу приводить подробное описание варианта инорнаты, которую мне прислал Glaser, так как это определенно кроссбридинг, скрещенная рыбка, которую в сущности нельзя считать полноценной Mela-notaenia splendida inornata, тем более из Flat Rock Creek, прекрасный снимок которой приведен в популярной книге Адриана Таллина о содержании и разведении радужных рыбок (A.Tappin, Rainbowfishes -Their care & keeping in captivity).
А что мне прислали -посмотрите сами на фотографиях. Сравнительно близко к описанию из книги, но заметны и отличия. В частности, мембраны плавников пестроклетчаты очень незначительно, в основном там красноватые полосы, а хвостовой плавник красный почти полностью.
Фото самка меланотении
Бытует также интересное мнение по поводу увядания окраски рыб, живущих в неволе. Предполагается, что яркая окраска -это прием выживания в природе: способ опередить остальных, защитить удобное место для нереста, отразить агрессию, убедить самку, быть первым в охоте за кормом, предупредить о своем превосходстве и т.д.
А пребывание в тепличных условиях аквариума стирает всю эту природную конфликтность: драчуна уберут; место нереста оборудуют; самку подсадят; кормежка - регулярно, два раза в день, пожалуйста; ну и все такое. Так что не нужно особых усилий, чтобы выдерживать конкуренцию, и нет нужды тратить витамины на яркую окраску. Так, поколение за поколением, теряется «накал страстей», и аквариумист получает в итоге, как говорят, серенькую «никакую» рыбку, а тут еще и этот инбридинг...
На нерест я высадил в 35-литровую емкость полноценного самца и всех трех самок. Вода - из мытищинского водопровода (450-600 мкСм, рН около 7,0), прогретая до 28°С. За неделю (дольше держать производителей в отсадни-ке не следует, так как наступает пора выклева и безопасность мальков не обеспечивается, а собственно яйца инорнаты не трогают) икры получилось довольно много - не считал, - но добрая ее половина погибла, побелела.
Нерестились рыбы, как правило, в утренние часы, очень спокойно, на яванский мох и «швабры». Подмена части воды (от трети до половины объема) производилась ежедневно вечером и сопровождалась сбором отходов со дна и упавших туда икринок. Незначительная их часть оказывалась в этом сборе, прикрепленная нитью к мелким обломкам веток мха или без него, видимо, с рождения лишенная своего «якоря».
Когда я уже не сомневался в том, что ИД у моих инорнат в полном расцвете, подросли мальки. С одного недельного «захода» я получил, как позже выяснилось, полторы сотни малышей. И ни один из них не унаследовал дефектов позвоночника! Я дотошно пересмотрел весь выводок: что тело, что плавники -все в норме. Вот тебе и теория!
Вывод из моего опыта напрашивается довольно простой. У того немецкого рыборазводчика, кроме кроссбридинга, рыбы получили в детском возрасте какую-то сильную травму (или целый комплекс таковых), повлиявшую на их дальнейшее развитие, а инбридинговая депрессия при близкородственном скрещивании у рыб проявилась в ухудшенной окраске и большом «отходе» икры. Поди теперь разберись - что, где, когда, почему и как!